Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

              АСПАСИЯ
Сократ! Что ты запрыгал, как сатир?

               СОКРАТ
Песок и камни мне щекочут пятки.

              АСПАСИЯ
Зачем же снял сандалии?

               СОКРАТ
                                    Да к ним
Я не привык, натер до волдырей,
И ступни щиплет мне то жар, то холод
То камня, то земли с прохладой влаги.

              АСПАСИЯ
Не думала,  ты более изнежен,
Чем женщины, чем я.

               СОКРАТ
                                       С  тобою, да.
Твой голос утомляет негой чистой,
Твоя стопа прельщает обещаньем
Всех таинств Афродиты, даже странно,
И в золоте волос — все та же прелесть,
О чем не хочет ведать ясный ум
Аспасии премудрой и прекрасной.

               АСПАСИЯ
Сократ! Какие речи слышу, боги!
Ты захотел учиться у меня
И обещал вести себя примерно,
Как ученицы юные мои.

                СОКРАТ
Так я веду себя, учусь прилежно,
Внимая речи нежной с женских уст,
Улыбке, взглядам, всем телодвиженьям,
Как Музами пленялся сам Гомер.
И если тут Эрот замешан, в чем же
Повинен я, прилежный ученик?

               АСПАСИЯ
Сократ, а что ты знаешь об Эроте,
Помимо домыслов досужих, а?
Сынишка-несмышленыш Афродиты?
А ведь дитя-то бог, сам Эрос древний,
С его стремленьем вечно к красоте.

               СОКРАТ
Ах, значит, благо в том, что я влюблен!
      (Пляшет, как сатир, вокруг Аспасии.)

                САТИР
     (выглядывая из-за кустов)
Да, кто же это? Кажется, из наших.

               НИМФА
Что ж он живет среди людей и скачет,
Берет уроки у гетеры, славной
Не столько красотою, сколь умом?

               САТИР
Так он зазнается и нас предаст,
Веселых жителей лесов и моря,
Бессмертных, как и боги на Олимпе.
Нет, смертных так уж наплодилось много,
Теснят нас отовсюду и друг друга
В доспехах и с мечами, как Арес,
Безжалостнее самых диких зверей,
Которые свирепы лишь для виду,
А те охочи до смертоубийства,
Хотя и победители не вечны,
Сойти в аид равно всем суждено.

               АСПАСИЯ
Я слышу голоса и смех веселый…

                СОКРАТ
То шум в листве и говор тихих вод…

               АСПАСИЯ
О, нет! То нимфы привечают нас,
Приняв дары влюбленных, наши тоже;
И я могу с мольбою обратиться
О самом сокровенном к нимфам милым?

                СОКРАТ
О самом сокровенном? Что за тайна?
Аспасия! О чем ты просишь нимф,
Как девушки, влюбленные впервые?
И чьим вниманьем ты обойдена?
Из мужей, кто б он ни был, он ничтожен.

              АСПАСИЯ
Ничтожен он? Сократ, не завирайся.
Ни в чем не может быть он таковым.

                СОКРАТ
Велик во всем, и даже головою,
Похожей, говорят, на лук морской?

              АСПАСИЯ
Как догадался? Но тебе ль смеяться,
Когда ты ходишь с головой Силена?

               СОКРАТ
Ну, если я Силен, то он Дионис,
Хорег Эсхила, тихий бог театра,
Стратег бессменный, первый среди равных.

              АСПАСИЯ
В нем что-то есть чудесное, не так ли?
Спокоен, сдержан, словно весь в раздумьях,
Хотя и пылок, ровен голос зычный…

               СОКРАТ
Да в речи гром и молнии как будто
Метает он, неустрашим и светел,
Почти, как Зевс в совете у богов,
И прозван Олимпийцем он недаром.

              АСПАСИЯ
Нет, у Гомера Зевс бывает вздорен;
Перикл не позволяет похвальбы,
Пустых угроз, держа в узде свой разум,
Как колесницей правит Гелиос.

               СОКРАТ
Аспасия! Ты влюблена в Перикла?

              АСПАСИЯ
Так влюблена я и в тебя, Сократ.
Ценю я ум превыше и в мужчине,
Затем уже там что-нибудь другое.

               СОКРАТ
Во мне ты ценишь ум, как и в Перикле?!

              АСПАСИЯ
Чему же удивляешься, Сократ?
Ты вхож ко мне, как бы берешь уроки,
Что девушки, подруги-ученицы,
Хотя не вносишь платы за ученье, —
Мне ум твой нравится, и мы в расчете.

               СОКРАТ
О боги! У каменотеса ум?!
И ум, Аспасией самой ценимый?

             АСПАСИЯ
Не столь наивен ты, Сократ, я знаю.
Что, хочешь посмеяться надо мной?

               СОКРАТ
О, нет, Аспасия! Боюсь поверить.
Да и зачем мне ум? Хочу быть счастлив,
Вседневно слыша голос серебристый
И лицезрея облик, женски чистый,
И вторить им всем сердцем и умом,
Как музыке и ваянью, учась
Риторике.

               АСПАСИЯ
                   Ты взялся бы из камня
Мой образ высечь? Вряд ли что и выйдет.
Тесать ты камни можешь, но ленив,
Поскольку в мыслях ты всегда далече,
И мысль одна тебя повсюду гонит.

                СОКРАТ
Мысль о тебе, Аспасия, повсюду
Жужжит, как овод, не дает покоя.
Умна — прекрасно! Но зачем прелестна?
Никак Эрот достал меня, наглец.

               АСПАСИЯ
Ах, вот к чему ты клонишь здесь и ныне!
Свободна я, влюбиться мне легко
В сатира молодого, как вакханке.
Но делу время, а потехе час,
И этот час — а вдруг? — погубит дело,
Что я веду в Афинах, как гетера,
Служа не Афродите, а Афине?
Мне должно быть примерной, чтоб злоречье
Подруг моих невинных не коснулось.
Иначе власти иноземку вышлют,
Как из Мегар пришлось уехать мне.
А здесь Перикл мне благоволит, к счастью.

                СОКРАТ
Опять Перикл! Ведь он женат. И стар.

              АСПАСИЯ
Он стар для юности и молод вечно
В стремленьи юном к высшей красоте.
И Фидий стар, а строит Парфенон.
Будь стар, как он, Перикл, тебе послушна
Была б во всем Аспасия твоя.

               СОКРАТ
О боги!
              (В отчаянии пляшет.)

               Сон! Аспасия мне снилась?
        (Оставшись вдруг один.)
Сатиры, нимфы — чудные созданья —
Из детских сновидений наяву.
Но есть ли боги? Каковы они?
Сказать ведь трудно. Если олимпийцев
Гомер воспел как идеальных жен
И мужей, славных красотой и мощью,
Меж тем с повадками точь-в-точь, как люди,
В любви, вражде неукротимо вздорных,
Что в пору усомниться, таковы ли
На самом деле те, как Протагор
Преважно заявляет, мол, не знает,
Что боги существуют или нет
И каковы они, — предмет, мол, темный,
А век у человека столь короток,
Чтобы найти разумное решенье.
     (С телодвижениями крайнего отчаяния.)
Пускай я смертный, если я родился
С умом, влекущим к тайнам бытия,
Я смею вопрошать богов и Космос,
Через себя объемля мирозданье?
Зачем?! Чтоб скорбною душой навеки
Сойти в аид, где только тени теней
В ночах беззвездных исчезают вечно?
         (С ропотом в голосе.)
Блаженны и бессмертны только боги.
Но я, невинный, должен быть наказан,
Как Прометей, титан, иль царь Эдип,
И Рок довлеет надо мной с рожденья.
И этот ужас — сцены бытия?!
                (Убегает.)